Походы македонских фаланг Филиппа и Александра включили в область распространения греческой цивилизации огромные территории Европы и Азии, занятые различными по своему происхождению и языку племенами и народами. Смешение этих народов с греками, принятие ими элементов греческой культуры привело к появлению такого явления как эллинизм, существовавший более трех веков, вплоть до падения государства Птолемеев.
Окраиной эллинистического мира был север Балканского полуострова. Занятые многообразием фракийских племен, эти территории постоянно вызывали интерес и обеспокоенность у средиземноморских цивилизаций – благодаря богатству недр и воинственности народов. Завоеванные Филиппом II, входившие в состав державы Лисимаха, фракийцы не хотели расставаться со своим золотом и независимостью и после гибели последнего вновь обрели независимость. Филипп V вновь присоединил их к Македонии, зависимость от которой прекратилась лишь в 168 г. до н.э. с уничтожением царства Антигонидов. Отметим, впрочем, что фракийцы рассматривали эту зависимость скорее как военный союз или, пользуясь более поздним термином, как вассальное подчинение. В ходе III Македонской войны царь фракийцев – одриссов Котис II со своей конницей поддерживал Персея и лишь после битвы при Пидне был вынужден пойти на примирение с Римом.
Тесная, хотя и не всегда дружественная связь Фракии с эллинистическим миром оказала значительное влияние на развитие государственности и культуры северобалканских племен. Необходимость противостоять агрессии с юга ускорило разложение первобытнообщинного строя и переход к военной демократии. Среди различных племен появляются знатные семейства и вожди, опиравшиеся в институализации своей власти на опыт государств Средиземноморья.
Среди прочего, фракийские династы заимствовали у южных соседей и опыт монетной чеканки. 
Упоминавшийся ранее Котис, получив после гибели македонского царства и переговоров с сенатом статус «друга и союзника римского народа», начал чеканку драхм по македонскому стандарту и образцу.

Отметим, что легенда монет Котиса II была выполнена греческим шрифтом и выглядела «ΚΟΣΟΝ  DROUEIS». Значение второго слова неизвестно, хотя мы знаем фракийских богов с похожими именами. Отметим написание царского имени – называемый греческими и латинскими авторами царь Котис на своих монетах приказывает чеканить ΚΟΣΟΝ.
Впрочем, этот период фракийского чекана был недолгим. Сын Котиса II Бифис, известный нам по упоминанию Тита Ливия, следа в нумизматике не оставил.
С середины II в. до н.э. фракийцы столкнулись с постоянно усиливающимся давлением нового агрессора – римлян. Борьба была долгой и шла с переменным успехом. Известны поражения, которые нанесли римлянам фракийцы при наместниках Сексте Помпее и Гае Катоне, известны также и римские триумфы над фракийцами Марка Друза и Минуция Руфа. В эпоху митридатовых войн фракийцы встали на сторону понтийского царя и воевали с римским проконсулом М. Варроном Лукуллом.
В 60 – х гг. до н.э. во Фракии создается крупное государственное образование во главе с задунайским гетом Буребистой. «Буребиста, гет, достиг верховной власти над своим племенем, - писал Страбон. – Ему удалось возродить свой народ, изнуренный длительными войнами, и настолько возвысить его путем физических упражнений, воздержания и повиновения его приказам, что за несколько лет он основал великую державу и подчинил гетам большую часть соседних племен. Он стал внушать страх даже римлянам, так как безбоязненно переходил Истр, разоряя Фракию вплоть до Македонии и Иллирии; он опустошил также страну кельтов, смешавшихся с фракийцами и иллирийцами, а бойев, бывших под властью Критасира, и таврисков совершенно уничтожил».
Власть Буребисты и его влияние на севере Балкан настолько усилилась, что Цезарь планировал большую войну против него, и лишь переселение гельветов заставило его обратить внимание на Галлию и отвлечься от дунайских земель.
Буребиста так и не смог сразиться с римлянами. Заговор приближенных аристократов, недовольных усилением монархических тенденций, оказался успешным и фракийская держава не пережила своего основателя, развалившись на племенные округа.
В одном из них вновь пришел к власти род Котисов. С 57 г. до н.э. царь Котис III чеканил тетрадрахмы с головой Диониса на аверсе и Гераклом на реверсе. Обратим внимание на легенду реверса – здесь имя царя пишется как KOTUOS.

В 48 г. до н.э. Котис III прислал к Помпею Великому своего сына Садалу с 500 всадниками.  Вскоре после этого он умер, передав престол сыну. Однако правление последнего было недолгим. В 42 г. до н.э. Садала был убит, а его жена Полемократея с юным сыном Котисом (или, в текстах латинских авторов – Котисоном) бежала от преследователей к Бруту. «Жена одного фракийского царька, Полемократея, - пишет Аппиан, - после  умерщвления ее мужа врагами, опасаясь за сына, бывшего еще ребенком, приехала с ним к Бруту и поручила ему сына, а вместе с тем вручила и сокровища своего мужа. Брут отдал мальчика на воспитание кизикийцам, пока не придет время возвести его на престол. Среди сокровищ он нашел громадное количество золота и серебра; он стал чеканить из них монету».
Дион Кассий излагает эти события по-другому. По его версии, Садала умер бездетным и Брут захватил выморочные территории с помощью Раскупорида, возможно, одного из тех врагов Садалы, о которых пишет Аппиан.
Однако, после поражения Брута, Котис IV, сын Садалы, несомненно при помощи триумвиров вновь захватил власть. В 30-х гг. I в. до н.э. он активно сотрудничал с Октавианом, благодаря его за помощь в возвращении отцовского наследства. В это время Октавиан воевал в Иллирии и помощь фракийцев была ему чрезвычайно важна. Светоний даже передает слова Антония из инвективы против Октавиана, написанной в начале Актийской войны: «Марк Антоний пишет, что сперва Юлия была обручена с его сыном Антонием, а потом с гетским царем Котисоном, и тогда же сам Октавий за это просил себе в жены царскую дочь».
Несомненно, подобные брачные союзы были невозможны, но сама постановка вопроса говорит о теснейших связях триумвира и фракийского царя.
После поражения Антония отношения изменились. Постоянные набеги даков из-за Дуная на балканские земли заставили Октавиана отправить туда войско под командованием М.Лициния Красса, внука триумвира. Красс разгромил пришедших из-за Дуная бастарнов и лично убил в сражении их вождя Дельдона, а затем покорил мезийцев и фракийцев, живших к югу от Дуная. Как представляется, Дельдон был не царем, а лишь воеводой армии, относящейся к государству Котисона, а победы Красса привели к написанию Горацием стихотворения, относимого к 28 г. до н.э.:
«Выпей, Меценат, сотню кубков за спасение
Своего друга и продли до утра заженные
Свечи: пусть вдали будут все
Крики и гнев.
Отложи политические заботы о нашем городе:
Пала толпа дакского Котизона;
Мидийцы, враги самим себе, отвлечены
Печальными войнами;
Наш старый враг испанского побережья,
Картибриец - наш раб, укрощенный недавно
Надетыми цепями, а скифы, с негнущимися
Луками, решают уйти с равнин».
Впрочем, власть Котисона несмотря на военные поражения осталась непоколебленной. Даки продолжали нападать на балканские провинции. Л.Анней Флор пишет: "Даки засели за горами. При царе Котисоне, когда Данувий, затвердев от стужи, соединял берега, они обычно совершали набеги и опустошали окрестности". Строительство лимеса на южном берегу Дуная возглавил пасынок Октавиана Августа и сводный брат Юлии консул 18 г. до н.э. Гн.Корнелий Лентул, в течении нескольких лет также отражавший набеги даков и сарматов.
Несколько лет спустя власть во Фракии перешла к другой династии, видимо, родственной предыдущей – к царю Реметалку и его потомкам.

С царем Котисом IV, как представляется, связана чеканка золотых статеров с проримским сюжетом – изображением консула с двумя ликторами на аверсе и легионным орлом на реверсе. Легенда статеров повторяет легенду дальнего предка царя Котиса IV и выглядит ΚΟΣΟΝ.

Долгое время считалось, что данная монета повторяет тип римского денария 54 г. до н.э., отчеканенного Марком Брутом в его бытность монетарием в память о своем предке Л. Юнии Бруте, который изгнал из Рима его последнего царя, Тарквиния Гордого. Прототипом реверса стал денарий Кв. Помпония Руфа, отчеканенный в 73 году до Р.Х. Выбор этих сюжетов позволил исследователям предположить, что Косон, имя которого указано на аверсе, являлся местным вождем, поддержавшим убийцу Юлия Цезаря в гражданской войне против Марка Антония и молодого Цезаря.
По нашему мнению, подобное определение монеты неверно.
Вождей гето-дакийских племен после распада государства Буребисты мы хорошо знаем по письменным источникам. И среди них для Косона, отличного от Котиса – Котисона места нет...
Остается предположить, что это или мелкий князек, не настолько могущественный, чтобы удостоиться упоминания у авторов (но тогда возникают вопросы - зачем и как этот мелкий князек чеканит золотую монету), или речь идет о могущественном царе (что подтверждается отношениями с Октавианом) Котисе, у которого для чеканки были все возможности.
Нам представляется, что монета чеканилась от имени Котиса, что подтверждается наличием такой же легенды на монетах столетней давности.
Отметим, что  статер Косона – Котисона не дублирует аверс Брута – на последнем изображены не три, а четыре фигуры. Скорее, он отображает тот же сюжет - "должностное лицо при исполнении".
Реверс от монеты Помпония говорит о том, что за основу не бралась одна монета – денарий Брута. Она делалась по мотивам римской чеканки, отражая наиболее характерные для римлян (в греческо-варварском восприятии) сюжеты - магистрата и легионного орла.
Кроме того, замена реверса Брута на реверс Помпония необъясним в случае принятия традиционной версии о чеканке статеров для республиканцев. На денарии Брута, напомним, реверс украшало изображение Libertas, активно употреблявшееся как Брутом, так и Кассием. Убирать изображение Свободы, идеологического символа тираноубийц ради политически нейтрального орла было не только бессмысленно, но и глупо.
Кроме того, вспомним, что Брут отстранил Котиса от власти, фактически сослал его и захватил его богатства, использовав его для чеканки собственной монеты.
Таким образом, очевидно, что данный монетный тип не мог быть начеканен неким неизвестным Косоном и не мог быть начеканен для Брута.
По нашему мнению, статеры чеканились Котисом во время иллирийской кампании Октавиана для оплаты вспомогательных войск, отправленных им триумвиру.
Впрочем, хотя и испытывая уверенность в своей версии, автор не считает ее окончательной и готов к конструктивной дискуссии по этому поводу...